Терапия и психологическое консультирование

Меня зовут Булат Гарипов, мне 44 года, я занимаюсь терапией. Под терапией (др.-греч. θεραπεία «уход, лечение») понимаю оказание психологической (немедицинской) помощи в формате разговоров. И что, разговоры помогают? Помогают, но не разговоры, а отношения между вами и терапевтом. Раз психика обретает форму в отношениях (семья, например) и если она сформировалась не так, как хотелось бы (там жмет, тут натирает), то и «лечить» ее нужно соответственно.

В психотерапии я уже двенадцать лет, из них восемь — учусь, а последние несколько лет практикую: помогаю другим найти себя, подбирая для каждого клиента свою терапию — ту, что работает. На апрель 2022 провел более 350 индивидуальных сессий, что дало возможность поразмышлять на тему того какой я, собственно, терапевт.

Спустя три года работы понимаю, что как терапевт я явно сформировался. Работаю в основном с проблемами в отношениях (с партнером, родителями, деньгами, работой), тревогами и страхами, депрессиями, потерей смысла жизни или его поиском, самоопределением.

Пытаясь понять, на каком уровне развития в профессии нахожусь, заморочился и написал серию заметок через призму психоанализа, юнгианского анализа и карт Таро, которые неожиданно для меня получились про развитие личности в целом (и моей в частности):

Вообще, я не сразу пришел к тому, чтобы стать терапевтом и это не первый раз, когда я сменил сферу деятельности. В 2004 ушел из аспирантуры физического факультета Казанского Государственного Университета, предварительно убедившись, что поступив в нее ничего не приобрел. Помню, как нелегко мне это тогда далось. Жил себе, жил, побеждал на олимпиадах по физике, закончил школу с золотой медалью, затем университет с красным дипломом и вдруг, оп, все бросаю и ухожу в совершенно другую область — графический дизайн.

Непросто так резко изменить свою жизнь, особенно если никогда этого раньше не делал. Тем не менее, через пару лет успешно выполнил тестовое задание и получил приглашение на работу в культовую на то время Студию Артемия Лебедева. Это был следующий серьезный поворот: переезд в Москву, карьера дизайнера в одной из крупнейших компаний. Думал три месяца, однако к Лебедеву не пошел, решив двигаться дальше самостоятельно.

Так вышло, что в этой жизни я многого добивался сам: сначала самостоятельно освоил компьютер (нужно же было на чем-то дизайнерить), который сам же и купил. Затем, когда захотел стать арт-директором, ходил по агентствам города предлагая себя на эту позицию. Меня или не брали, или брали, но в качестве дизайнера, поэтому сам стал сначала арт-директором, а потом и руководителем собственной дизайн-студии.

В своем дизайнерском познавательно-развлекательном резюме я писал:

Тем не менее, курсе на четвертом понял, что физика — это не мое. Что «мое», я тоже пока не знал, но если бы мне сказали: «Булат, через несколько лет ты будешь работать дизайнером», я выразительно посмотрел бы на этого человека о_0 и покрутил пальцем у виска.

Когда я решил стать терапевтом, у меня были похожие чувства. Заниматься терапией я никогда особо не планировал и даже сопротивлялся, но «человека часто приводит к судьбе дорога, по которой он от судьбы убегает»:

От «судьбы» я бегал 10 лет. За это время накопилось более 650 часов разнообразного клиентского опыта в различных форматах с разными терапевтами:

• Более 150 часов личной терапии. Точную цифру не скажу, потому что в разные годы ходил с разной периодичностью: от 2-4 сессий в месяц в начале терапии до ежеквартальных сессий в конце. Мне повезло, я нашел своего терапевта с первого раза. Джамиля Нугманова, спасибо!

• Она же в 2014 году позвала меня в группу обучения на гештальт-терапевта (1 ступень базового курса по гештальт-терапии), которую вела совместно с Надеждой Ничипоренко, доцентом кафедры медицинской и общей психологии и педагогики Казанского Государственного Медицинского Университета. Я познакомился с методом, основными понятиями и принципами гештальт-подхода, приобрел личный терапевтический опыт в группе. На ней начал открываться людям и понял, что первый год — это лишь начало, хотя, на первый взгляд, срок немалый: 6 раз в год в формате трехдневных интенсивов по 30 часов, итого 180 часов.

• Затем еще две терапевтических группы: первая — в формате аналогичных интенсивов с Габриэлем Цуркану и вторая — регулярные еженедельные 3-часовые встречи, которую в течение полугода вела вновь Джамиля Нугманова совместно с процессуальным терапевтом Рустэмом Мухаметзяновым. Это еще 120+ часов и окончательное понимание, что гештальт-терапия мне не очень подходит.

• И, наконец, два года (200 часов) в онлайн-группе Дмитрия Смирнова, которая формально не являясь обучающей, внесла тем не менее наибольший, если не ключевой, вклад в понимание себя и в мое гуманитарное образование (и она не была бы возможна без предыдущих трех).

Чтобы как-то все это подытожить и заодно отметить трехлетие работы терапевтом (попутно проверив себя) прошел программу профессиональной переподготовки «Психологическое консультирование и психодиагностика» (620 часов). Дали диплом о профпереподготовке от московского института с государственной лицензией и буквой Ψ на печати.

Кстати, а почему я не продолжил обучение на гештальт-терапевта? Все просто: на тот момент я не собирался стать терапевтом, поэтому решил не продолжать обучение, а открыл свою школу дизайна. За последующие 6 лет, которые я обучал ребят, понял две вещи.

Во-первых, все это время я занимался больше людьми, чем дизайном, но это не значит, что одно шло в ущерб другому:

• С клиентами мы сотрудничали годами и, похоже, им все нравилось. Последние несколько лет участвовали в разноплановых международных проектах (от нефтяной компании до индустрии развлечений), помогали продвигаться российским командам на зарубежные рынки.

• Ребят обучал на примере текущих проектов и, судя по их отзывам, не только дизайну. Они достигали как профессиональных, так и личных целей.

Во-вторых, в процессе обучения я понимал, что ступор в работе часто возникал вследствие того, что мы докапывались до психологических проблем и, хотя это и не входило в рамки дизайнерской работы над проектом, получалось с ними разобраться:

Еще я понял, что не только я учил людей, но и они учили меня. Каждый человек появлялся в нужный момент времени и помогал мне разобраться с той или иной проблемой в моей жизни. В книге «Дар психотерапии» Ирвин Ялом пишет следующее:

Я предпочитаю видеть себя и своих пациентов как «попутчиков». Этот термин уничтожает различие, стирает грань между «ними» (страдающими) и «нами» (исцеляющими). Во времена студенчества я склонялся к идее вселечащего терапевта, но по мере того, как я взрослел, создавал тесные, дружеские отношения с коллегами, встречался с пожилыми мэтрами, был призван оказать помощь моим бывшим терапевтам и учителям, а затем и сам стал наставником и старшим товарищем, я был вынужден постигнуть всю мифическую природу этой идеи. Мы все вместе принимаем участие в процессе: здесь нет ни терапевтов, ни людей, которые были бы неуязвимы перед лицом трагедий, просто неотъемлемых для человеческого существования и это мои попутчики.

Действительно, люди, с которыми я общался с начала моей личной терапии — «это мои попутчики». Читая все эти годы различные книги по терапии я находил в них себя и ситуации, которые у меня были в отношениях с близкими мне людьми: клиентами, учениками, терапевтами, в терапевтических группах.

Терапия и правда похожа на путешествие. Если представить психику как некую территорию, то у вас за много лет выработались знакомые пути движения по ней, причем они не всегда оптимальны: иногда приходится делать большой крюк, хотя можно срезать или приходится перелезать через стену (если вообще получается перелезть), хотя в этой стене есть дверь, но вы ее просто не замечаете.

Кто-то сидит на вершине небоскреба и вообще никуда не ходит, а у кого-то есть неисследованные области или районы, в которые трудно ходить по каким-то причинам. Бывает и такое, что вообще непонятно куда идти и зачем.

В такой ситуации терапевт выступает опытным гидом-проводником с которым можно пройти туда, куда одному, допустим, идти страшно или вообще кажется, что прохода нет. Вы осваиваете нужные вам направления, а терапевт вас в этом поддерживает.

В итоге вы начинаете лучше чувствовать себя, как буквально, так и в смысле ощущения и понимания. Появляются варианты, куда можно пойти и ваше движение определяется уже не только бессознательным. Как вы этим новым опытом воспользуетесь — решать вам.

Терапия же при таком раскладе — про знание своей территории и в этом смысле нельзя стать кем-то другим, кроме того, кем ты являешься на самом деле:

Изменение происходит тогда, когда человек становится тем, кто он есть на самом деле, а не тогда, когда он пытается стать тем, кем он не является. Изменение не происходит через намеренную попытку изменить себя самого или кого-либо, но происходит тогда, когда человек старается быть тем, кто он есть на самом деле – быть полностью вовлеченным в настоящее.

«Парадоксальная теория изменений» Арнольда Бейссера

Проще говоря, себя нельзя изменить, но возможно быть собой.

Предлагаю «путешествовать» дальше вместе, чтобы изучать старые и осваивать новые территории. Записывайтесь на пробную онлайн-сессию: t.me/bulatagram или bulat@findsense.ru