Более 500 проведенных сессий за 3,5 года — это где-то по три сессии в неделю. Разгонять практику не тороплюсь, пытаюсь понять, что и как. В итоге понял, что на момент написания этой заметки меня волнуют два момента.
Первый: терапия работает. Звучит голословно, поэтому хочется это как-то подтвердить. Допустим, вот так.
Локальный мем с терапевтической онлайн-группы, на которую я ходил
Напоминает сеанс аутотренинга или байку о том, как китайцы взламывали сервер пентагона (каждый китаец ввел пароль «Мао Цзэдун» пока сервер не согласился, что пароль — Мао Цзэдун). Это шутка, да, но что если попробовать опереться на результаты клиентов?
Один из них (которого я, кстати, уже цитировал в предыдущей заметке с подведением итогов) после 100 пройденных сессий предложил завершить терапию:
Вспоминая как она начиналась, я бы сказал «запрос удовлетворен» и далее попробовал бы раскрыть это словосочетание, но сам клиент, как видите, пока что ограничился одним абзацем и я его понимаю.
Все верно, терапия работает с субъективным, какая уж тут конкретика и как ее померить? С другой стороны, даже если результаты терапии явно видны, то писать о них я не могу по соображениям приватности, да и вообще это какая-то нарциссическая тема получается: расскажу-ка я о том, какие у клиентов впечатляющие результаты, потому что я классный терапевт. Клиент не для того в терапию приходит, чтобы я утверждался за его счет.
Тем не менее, клиенты на сессиях часто смотрят на себя ретроспективно и говорят, что терапия работает:
— Два месяца назад меня бы вынесло, а сейчас я справляюсь
И это клиенты, которые у меня осели и с которыми мы вместе прошли уже минимум 50 сессий, так что им, видимо, можно верить.
Еще один клиент через год терапии признался... Упс, приватность же, нельзя писать про клиентов. Попробуем так: напишу выдуманный случай, но передающий суть сразу нескольких клиентов, так что все совпадения случайны.
Итак, еще один «клиент» через год терапии признался в своих переживаниях. Ему казалось, что каждая следующая сессия будет последней и терапия внезапно прервется. «Поговорили об этом» и выяснилось, что значимые для него люди неожиданно исчезали из его жизни. Вот он и проверял, брошу я его или нет:
И это подводит нас ко второму моменту: я окончательно убедился в том, что нахожусь с клиентами в отношениях. Похоже клиент начал мне доверять и верить, что я никуда не пропаду. Мы с ним взаимодействуем не как терапевт и клиент, а как два близких человека:
Эффективная психотерапия отличается тем, что терапевт часто контактирует с пациентом человечным и глубоко личностным образом. Нередко этот контакт является решающим моментом в терапии, однако он не укладывается в официальную идеологическую доктрину, не описывается в психиатрической литературе (обычно из стыда или боязни цензуры), ему не учат студентов (и потому, что он не охвачен формальной теорией, и потому, что такое обучение могло бы способствовать «эксцессам»).
Прекрасную иллюстрацию важности подлинной встречи терапевта и пациента мы находим в книге, которая называется «Решающие эпизоды в психотерапии» (1959), где описан ряд эпизодов, рассматриваемых терапевтами как поворотные пункты в терапии. В значительном большинстве этих решающих эпизодов терапевт выходит из своей профессиональной роли и контактирует с пациентом глубоко человечным образом.
Ирвин Ялом, «Экзистенциальная психотерапия»
В процессе написания нескольких последних абзацев вспомнил, что у Ялома в другой книге есть мысль, что в процессе терапии каждый занимается чем-то своим. Полез искать, так и есть:
Пациенты наслаждаются вниманием, уделяемым самому подробному описанию их жизни, а терапевт очарован процессом решения загадки чьей-либо жизни. Красота этого состоит в том, что процесс охоты (за инсайтами, см. дальше) держит пациента и терапевта тесно связанными, пока прорастает настоящий фактор изменения — терапевтические отношения.
Ирвин Ялом, «Дар психотерапии»
Говоря иначе, клиент и терапевт делают вид, что охотятся за инсайтами, которые поменяют жизнь клиента, а между ними в это время выстраиваются отношения, которые и являются причиной изменений.
Погодите, это что же получается: терапия работает, потому что я нахожусь в отношениях с клиентами?
Вроде ожидаемо, но неожиданно. Не думал, что эти два момента свяжутся между собой таким образом, хотя я уже писал ранее, что успех терапии прежде всего зависит от личности терапевта (а не от направления или метода), поэтому отношения могут и не сложиться, терапия не будет работать и это нормально.
Что делать в таком случае? Искать своего терапевта:
Поиски хорошего специалиста — очень важное и сложное дело: я побывал у одиннадцати за шесть недель. Каждому из них я сообщал скорбный перечень своих горестей; в конце это звучало как монолог из чьей-то пьесы. Некоторые из потенциальных кандидатов выглядели мудрыми, другие — чудаковатыми.
<...>
В итоге я сделал свой выбор и до сих пор им очень доволен: я нашел человека, в котором уловил быстрый ум и свет истинной человечности. Я выбрал его, потому что он выглядел умным и надежным. Имея за плечами печальный опыт работы с психоаналитиком, который постоянно прерывал наши занятия и не позволял мне принимать лекарства, когда я отчаянно в них нуждался, я поначалу был настороже, и мне понадобилось три или четыре года, чтобы научиться полностью ему доверять.
Он твердо выстаивал во все периоды моего смятения и кризисов. В хорошие времена с ним было интересно; я очень ценю чувство юмора в человеке, с которым провожу так много времени. Он прекрасно сработался с моим психофармакотерапевтом. В итоге он убедил меня, что знает свое дело и желает мне помочь, — это стоит того, чтобы сначала перепробовать десять других вариантов.
Не ходите к психотерапевту, который вам несимпатичен. Несимпатичные вам люди, сколь квалифицированны они бы ни были, помочь вам не смогут. Думая, что вы умнее своего врача, вы можете быть правы: диплом психиатра или психолога не гарантирует гениальности.
Выбирайте психотерапевта с предельной тщательностью. Можно с ума сойти, когда подумаешь, как люди, готовые проехать лишние двадцать минут, чтобы воспользоваться вот этой химчисткой, и устраивающие скандал менеджеру супермаркета за то, что нет вот этой марки консервированных томатов, выбирают психотерапевта, как если бы это был какой-нибудь безымянный обслуживающий персонал. Помните — вы как минимум отдаете в руки этого человека свой разум.
Эндрю Соломон. «Демон полуденный. Анатомия депрессии»
Приходите на пробную сессию, может быть ваш терапевт — это я.